Топ-модель - Страница 99

Особняк? Еще один сюрприз. Он так хотел узнать о ней как можно больше, и ему это удавалось, откровенно говоря, но только очень медленно. Ничего страшного, шаг за шагом он неизбежно приближается к разгадке ее тайны. Еще вчера они долго спорили, а потом плюнули на все и по-дружески обнялись, даже поцеловались, и вот теперь все это.

— Позвони мне, когда приедешь туда.

— Ладно.

В ту ночь он прижимал ее к себе еще крепче, чем прежде. Линдсей была очень спокойной — следствие шока, вызванного гибелью двух самых близких людей, невозможностью поверить в случившееся и смириться с потерей. Ну что ж, вполне нормальная реакция, подумал он. Две неожиданные смерти в одно и то же время! Надо же такому случиться! Ему в этот момент захотелось, чтобы она позволила ему сопровождать ее в этой поездке, но настаивать он не мог. Никакого принуждения. Пусть решает сама. Только так можно завоевать ее доверие.

В аэропорт Кеннеди она поехала на такси. Тэйлор проводил ее до порога и подумал, что нужно будет встретить ее в аэропорту, когда она вернется домой. Хорошо, что он хоть приблизительно знает день ее возвращения. Может быть, к тому времени она почувствует, что он нужен ей, нужен больше всего на свете.

Сан-Франциско встретил ее ясной и солнечной погодой с весьма умеренной температурой, около шестидесяти градусов, — настоящий рай на земле. Линдсей глубоко вдохнула давно знакомый запах этого города и, получив багаж, направилась к стоянке такси, стараясь не терять ни секунды.

Через тридцать минут такси остановилось перед впечатляющих размеров особняком. Водитель даже присвистнул от удивления, окинув взглядом этот роскошный дом.

— Вот это домик, ничего не скажешь! Вы здесь живете, леди?

— Нет-нет, я просто иногда приезжаю сюда в гости.

— Интересно, как себя чувствуют люди, которым посчастливилось жить здесь? Вы можете представить, каких денег он сейчас стоит?

— Нет, понятия не имею.

Линдсей вышла из машины и немного постояла перед дверью. Ей очень не хотелось нажимать на кнопку звонка, не хотелось видеть свою мачеху Холли или отца. Даже сейчас в ее душе была какая-то странная пустота. Ни боли, ни горечи, ни даже сожаления — просто пустота, исходящая откуда-то из глубины души. Было всего лишь два часа дня. Как все это странно! В Нью-Йорке сейчас, наверное, уже темно. Интересно, чем занимается в данный момент Тэйлор? Не иначе как сидит дома и смотрит телевизор.

Дома. Как это странно звучит!

Собравшись с силами, она протянула руку и позвонила в дверь.

Через несколько секунд на пороге выросла крупная фигура Холли. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться в том, что она ужасно растолстела, отъела себе двойной подбородок и стала какой-то бесформенной, ее лицо приобрело сероватый оттенок, а глаза покрылись кроваво-красными прожилками. Отчего? Неужели из-за слез? Нет, вряд ли. Скорее всего от чрезмерного употребления алкоголя. Линдсей знала это наверняка, так как неоднократно видела аналогичную картину, когда приезжала к своей матери. Такое бывает только у тех, кто пьет часто, долго и беспробудно.

— А, это ты, Линдсей, — кисло отреагировала Холли, делая шаг назад. — Ты уже приехала? Входи. — Она была одета в какую-то накидку весьма свободного покроя и плотно обтягивающие ее толстые ноги брюки, из-под которых торчали носы домашних тапочек. И вообще она выглядела как сорокалетняя солидная женщина, всеми силами старающаяся быть похожей на двадцатилетнюю вертихвостку, не обремененную избыточными тридцатью фунтами веса.

— Привет, Холли, — вымученно улыбнулась Линдсей. — Надеюсь, у тебя все нормально?

Та манерно ухмыльнулась:

— Да, все нормально. Это же не моя семья, а твоя. Впрочем, как это ни странно звучит, я буду скучать по старенькой леди.

— Ничего странного в этом нет.

— Тебе хорошо говорить. Ты не жила тут каждый день и не выслушивала с утра до ночи ее беспрерывные упреки, приказы, распоряжения, не выполняла все ее прихоти, не имея при этом абсолютно никакой возможности делать то, что тебе по душе. Мне всегда приходилось о чем-то просить ее, умолять, выслуживаться, чтобы получить то, что мне нужно. А твой отец вообще превратился в ее личного безропотного щенка, которого она всегда держала на коротком поводке. Господи, как тебе повезло, что ты живешь за три тысячи миль отсюда!

— Тебя никто не заставляет оставаться здесь, Холли! — холодно возразила Линдсей. — Это твой собственный выбор.

Холли злобно сверкнула глазами, пожала плечами и направилась в гостиную. Все окна были прикрыты тяжелыми шторами, от чего в комнате было довольно прохладно и мрачно.

— Господи, — возмущенно воскликнула Холли, резко поднимая шторы на всех окнах, — эта ничтожная экономка совсем от рук отбилась! Ну ничего, в понедельник я ее уволю без выходного пособия. Да, именно в понедельник, так как именно в этот день я стану единственной хозяйкой этого дома, а все, кому это не понравится, пусть убираются ко всем чертям. Я не намерена делать исключение даже для твоей бесценной миссис Дрейфус. Все, на что способна эта старая перечница, так это беспрерывно хныкать, распускать сопли и постоянно повторять, что мисс Гэйтс сделала бы это не так, а вот так! Господи Иисусе!

Линдсей поставила свою единственную сумку в прихожей, а потом подошла к огромному камину из дорогого мрамора.

— Я разведу огонь, если ты не возражаешь.

— Да, конечно. Такое впечатление, что здесь лежат эти чертовы мертвецы.

Линдсей невольно сжала пальцы в кулак, но благоразумно промолчала.